Мои знайки

А.Платонов "Еще мама"

1.

  – А я, когда вырасту, я в школу ходить не буду! – сказал Артем своей матери, Евдокии Алексеевне. – Правда, мама?
   – Правда, правда, – ответила мать. – Чего тебе ходить!
   – Чего мне ходить? Нечего! А то я пойду, а ты заскучаешь по мне. Не надо лучше!
   – Не надо, – сказала мать, – не надо!
   А когда прошло лето и стало Артему семь лет от роду, Евдокия Алексеевна взяла сына за руку и повела его в школу. Артем хотел было уйти от матери, да не мог вынуть свою руку из ее руки; рука у матери теперь была твердая, а прежде была мягкая.
   – Ну что ж! – сказал Артем. – Зато я домой скоро приду! Правда, скоро?
   – Скоро, скоро, – ответила мать. – Поучишься чуть-чуть и домой пойдешь.
   – Я чуть-чуть, – соглашался Артем. – А ты по мне дома не скучай!
   – Не буду, сынок, я не буду скучать.

   – Нет, ты немножко скучай, – сказал Артем. – Так лучше тебе будет – а то что! А игрушки из угла убирать не надо: я приду и сразу буду играть, я бегом домой прибегу.
   – А я тебя ждать буду, – сказала мать, – я тебе оладьев нынче испеку.
   – Ты будешь ждать меня? – обрадовался Артем. – Тебе ждать не дождаться! Эх, горе тебе! А ты не плачь по мне, ты не бойся, и не умри смотри, а меня дожидайся!
   – Да уж ладно! – засмеялась мать Артема. – Уж дождусь тебя, милый мой, авось не помру!
   – Ты дыши и терпи, тогда не помрешь, – сказал Артем. – Гляди, как я дышу, так и ты.
   Мать вздохнула, остановилась и показала сыну вдаль. Там, в конце улицы, стояла новая, большая рубленая школа, ее целое лето строили, а за школой начинался темный лиственный лес. До школы отсюда еще было далеко, до нее протянулся долгий порядок домов, дворов десять или одиннадцать.
   – А теперь ступай один, – сказала мать. – Привыкай один ходить. Школу-то видишь?
   – А то будто! Вон она!
   – Ну иди, иди, Артемушко, иди один. Учительницу там слушайся, она тебе вместо меня будет.
   Артем задумался.
   – Нету, она за тебя не будет, – тихо произнес Артем, – она чужая.
   – Привыкнешь, Аполлинария Николаевна тебе как родная будет. Ну, иди!

2.

« Дорога в школу»)

Мать поцеловала Артема в лоб, и он пошел далее один.
   Отошедши далеко, он оглянулся на мать. Мать стояла на месте и смотрела на него. Артему хотелось заплакать по матери и вернуться к ней, но он опять пошел вперед, чтобы мать не обиделась на него. А матери тоже хотелось догнать Артема, взять его за руку и вернуться с ним домой, но она только вздохнула и пошла домой одна.
   Вскоре Артем снова обернулся, чтобы поглядеть на мать, однако ее уже не было видно.
   И пошел он опять один и заплакал.

Тут гусак вытянул шею из-за изгороди, крякнул и защемил клювом штанину у Артема, а заодно захватил и живую кожу на его ноге. Артем рванулся прочь и спасся от гусака. «Это страшные дикие птицы, – решил Артем, – они живут вместе с орлами!»
   На другом дворе были открыты ворота. Артем увидел лохматое животное с приставшими к нему репьями; животное стояло к Артему хвостом, но все равно оно было сердитое и видело его.
   «Ктой-то это? – подумал Артем. – Волк, что ли?» Артем оглянулся в ту сторону, куда ушла его мать, – не видать ли ее там, а то этот волк побежит туда. Матери не было видно, она уже дома, должно быть, – это хорошо, волк ее не съест. Вдруг лохматое животное повернуло голову и молча оскалило на Артема пасть с зубами.
   Артем узнал собаку Жучку.
   – Жучка, это ты?
   – Р-р-р! – ответила собака-волк.
   – Тронь только! – сказал Артем. – Ты только тронь! Ты знаешь, что тебе тогда будет? Я в школу иду! Вон она виднеется!
   – Ммм, – смирно произнесла Жучка и шевельнула хвостом.
   – Эх, далече еще до школы! – вздохнул Артем и пошел дальше.
3.

«Филиппок»

Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему: куда ты, Филиппок, собрался? — В школу. — Ты еще мал, не ходи,— и мать оставила его дома. Ребята ушли в школу. Отец еще с утра уехал в лес, мать ушла на поденную работу. Остались в избе Филиппок да бабушка на печке. Стало Филиппку скучно одному, бабушка заснула, а он стал искать шапку. Своей не нашел, взял старую, отцовскую и пошел в школу.

Школа была за селом у церкви. Когда Филипп шел по своей слободе, собаки не трогали его, они его знали. Но когда он вышел к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая собака Волчок. Филиппок бросился бежать, собаки за ним. Филиппок стал кричать, споткнулся и упал. Вышел мужик, отогнал собак и сказал:

-Куда ты, постреленок, один бежишь? - Филиппок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух. Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе слышны гудят голоса ребят. На Филиппка нашел страх: что, как учитель меня прогонит? И стал он думать, что ему делать. Назад идти — опять собака заест, в школу идти — учителя боится. Шла мимо школы баба с ведром и говорит: все учатся, а ты что тут стоишь? Филиппок и пошел в школу. В сенцах снял шапку и отворил дверь. Школа вся была полна ребят. Все кричали свое, и учитель в красном шарфе ходил посередине.

— Ты что? — закричал он на Филиппка. Филиппок ухватился за шапку и ничего не говорил. — Да ты кто? — Филиппок молчал. — Или ты немой? — Филиппок так напугался, что говорить не мог. — Ну так иди домой, коли говорить не хочешь. — А Филиппок и рад бы что сказать, да в горле у него от страха пересохло. Он посмотрел на учителя и заплакал. Тогда учителю жалко его стало. Он погладил его по голове и спросил у ребят, кто этот мальчик.

— Это Филиппок, Костюшкин брат, он давно просится в школу, да мать не пускает его, и он украдкой пришел в школу.

— Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, чтоб пускала тебя в школу.

4.Встреча с учительницей

На дворе школы сидели ребята. Их Артем не знал, они пришли из другой деревни, и, должно быть, они учились давно и были все умные, потому что Артем не понимал, что они говорили.

Зазвенел звонок. На крыльцо школы вышла учительница Аполлинария Николаевна и сказала, когда отзвенел звонок:
   – Здравствуйте, дети. Идите сюда, идите ко мне.
   Все ребята пошли в школу, один Артем остался во дворе. Аполлинария Николаевна подошла к нему:
   – А ты чего? Оробел, что ли?
   – Я к маме хочу, – сказал Артем и закрыл лицо рукавом. – Отведи меня скорее ко двору.
   – Нет уж, нет! – ответила учительница. – В школе я тебе мама!
   Она взяла Артема под мышки, подняла к себе на руки и понесла.
   Артем исподволь поглядел на учительницу: ишь ты какая она была, – она была лицом белая, добрая, глаза ее весело смотрели на него, будто она играть с ним хотела в игру, как маленькая. И пахло от нее так же, как от матери, теплым хлебом и сухою травой.   В классе Аполлинария Николаевна хотела было посадить Артема за парту, но он в страхе прижался к ней и не сошел с рук. Аполлинария Николаевна села за стол и стала учить детей, а Артема оставила у себя на коленях.
   – Эк ты, селезень толстый какой на коленях сидит! – сказал один мальчик.
   – Я не толстый! – ответил Артем. – Это меня орел укусил, я раненый.
   Он сошел с коленей учительницы и сел за парту.
   – Где? – спросила учительница. – Где твоя рана? Покажи-ка ее, покажи!
   – А вот тута! – Артем показал ногу, где гусак его защемил.
   Учительница оглядела ногу.
   – До конца урока доживешь?
   – Доживу, – обещал Артем.

5. Тревожные мысли Артема

Артем не слушал, что говорила учительница на уроке. Он смотрел в окно на далекое белое облако; оно плыло по небу туда, где жила его мама в родной их избушке. А жива ли она? Не померла ли от чего-нибудь, – вон бабушка Дарья весною враз померла, не чаяли, не гадали. А может быть, изба их без него загорелась, ведь Артем давно из дому ушел, мало ли что бывает.
   Учительница видела тревогу мальчика и спросила у него:
   – А ты чего, Федотов Артем, ты чего думаешь сейчас? Почему ты меня не слушаешь?
   – Я пожара боюсь, наш дом сгорит.
   – Не сгорит. В колхозе народ смотрит, он потушит огонь.
   – Без меня потушат? – спросил Артем.
   – Без тебя управятся.
   После урока Артем первым побежал домой.
   – Подожди, подожди, – сказала Аполлинария Николаевна. – Вернись назад, ты ведь раненый.
   А ребята сказали:
   – Эк какой – инвалид, а бегает!

6. Артем учится

 – А мама твоя будет горевать! – сказала Аполлинария Николаевна. – Вот горевать будет!
   – Не будет! – ответил Артем. – Она оладьи печет!
   – Нет, будет. Эх, скажет, зачем Артем в школу нынче ходил? Ничего он там не узнал, а пошел учиться, – значит, он маму обманул, значит, он меня не любит, скажет она, и сама заплачет.
   – И правда! – испугался Артем.
   – Правда. Давай сейчас учиться.
   – Чуть-чуть только, – сказал Артем.
   – Ладно уж, чуть-чуть, – согласилась учительница. – Ну, иди сюда, раненый.
   Она взяла его к себе на руки и понесла в класс. Артем боялся упасть и прильнул к учительнице. Снова он почувствовал тот же тихий и добрый запах, который он чувствовал возле матери, а незнакомые глаза, близко глядевшие на него, были несердитые, точно давно знакомые. «Не страшно», – подумал Артем.
   В классе Аполлинария Николаевна написала на доске одно слово и сказала:
   – Так пишется слово мама, – и велела писать эти буквы в тетрадь.
   – А это про мою маму? – спросил Артем.
   – Про твою.
   Тогда Артем старательно начал рисовать такие же буквы в своей тетради, что и на доске. Он старался, а рука его не слушалась; он ей подговаривал, как надо писать, а рука гуляла сама по себе и писала каракули, не похожие на маму. Осерчавши, Артем писал снова и снова четыре буквы, изображающие маму, а учительница не. сводила с него своих радующихся глаз.
   – Ты молодец! – сказала Аполлинария Николаевна.
   Она увидела, что теперь Артем сумел написать буквы хорошо и ровно.

-Еще учи!- попросил Артем…

 Учительница написала на доске: «Родина».Артем стал переписывать слово в тетрадь.

7. Утро следующего дня.

На другое утро он спозаранку собрался в школу.
   – Куда ты? Рано еще, – сказала мать.
   – Да, а там учительница Аполлинария Николаевна! – ответил Артем.
   – Ну что ж что учительница. Она добрая.
   – Она, должно, уже соскучилась, – сказал Артем. – Мне пора.
   Мать наклонилась к сыну и поцеловала его на дорогу.
   – Ну, иди, иди помаленьку. Учись там и расти большой.